|
|
|
Никого не посвятив в свои планы, Шура стал готовиться к выступлению. Железного прута не нашлось, пришлось заменять его толстыми ветвями тополя, который рос у дороги,недалеко от усадьбы. По-прежнему проводя много времени с Климом Ивановичем в тренировках, маленький соперник Сандова по вечерам потихоньку убегал к одинокому дереву. По-обезьяньи забравшись к самой его вершине, Шура старался руками покруче согнутьть толстые ветви степного великана. Такие упражнения требовали не только силы, но и ловкости, смелости, умения удерживать равновесие. Все это пригодилось Самсону позже. А пока - упрямая зеленая крона, мозоли на детских ладошках, ссадины на коленях...
Наконец Шура решил, что он готов к выступлению. Почему к нему пришла твердая уверенность в своих богатырских возможностях именно в то время, Самсон никогда объяснить не мог. Видимо, психологический сдвиг стал необратимым - отдав столько сил тренировке, мальчик нее мог даже подумать о возможной неудаче. Да и в самом деле - разве не подчинился ему тяжелый летающий булыжник, разве не научился он "крутить солнце" на самодельном турнике, разве, наконец, не покорил он ветви степного дерева? Все это говорило о его силе, силе Александра Засса, готового вступить в единоборство с Ваней Пудом. А там и с Сандовым и со всеми силачами мира.
А когда на арену вышел иллюзионист, к восхищению стало примешиваться чувство страха: вдруг этот человек, со странным, неулыбающимся лицом, накроет его, Шуру Засса, своим звездным плащом и превратит в кролика? Ведь он только что проделывал такие фокусы со своими ассистентами...
И вот наступила тишина. Великан достал свой знаменитый железный прут и предложил любому желающему попытаться согнуть его. Штальмейстер вынес на серебряном подносе десятирублевую бумажку и поставил поднос на барьер манежа: тот, кому в этой силовой игре будет сопутствовать удача, получит деньги вместе с подносом. Штальмейстер пошептался с ассистентом Пуда, потом с самим атлетом и, успокоив поднятой рукой зал, произнес: "Дамы и господа! Хотя нашему прославленному богатырю Ивану Пуду и неприлично принимать вызов от столь неравного соперника, однако он вынужден согласиться на это соревнование, поскольку у взрослых посетителей, видно, коленки совсем слабые, слабее, чем у этого мальчонки". Зал загудел. Со всех концов к арене стали проталкиваться возмущенные, подзадориваемые зрителями мужчины Намерения их были не совсем ясны - вполне можно было допустить, что их влечет на манеж не стремление помериться силой с Пудом, а желание продемонстрировать свои физические возможности на физиономии штальмейстера. Назревал скандал Но штальмейстер не растерялся. Перекрикивая гам возмущенной толпы, он объявил, что Пуд готов допустить, всех желающих к соревнованию при одном условии.
В зале вновь воцарилась тишина .
- Наш прославленный богатырь готов соревноваться со всеми желающими, продолжал штальмейстер.
На это и рассчитывал штальмейстер. Когда беспорядочная толпа соревнующихся превратилась в стройную очередь, когда внесенные залоги кучкой разместились на том же серебряном подносе, он раскланялся со зрителями и поднял руку, чтобы дать сигнал оркестру.
Голос его был слаб и тонок, но все-таки первые ряды услышали. "Пусть соревнуется без залога, допусти мальчишку поддержал его какой-то бородач в партере. "Давай,парень парень, действуй!" - кричали ложи. "Желаем мальчишку!" - отозвалась галерка.
Бородач продолжал ряссматривать прут. И лишь когда с галерки раздался крик: "Эй, ты там, в чем дело-то, что глазеешь", он заговорил медленно, почти не повышая голос, "Дамы и господа,- зазвучал над ареной по несильный, но звонкий бас.- Мальчик согнул прут. Извольте убедиться". Он взял стальной стержень за оба конца и поднял над головой. Действительно, изгиб был. Маленький, но явственно видный изгиб на знаменитом стальном пруте Вани Пуда. Тут началось нечто невообразимое. Аплодисменты, топот, свист, треск скамеек и кресел - все смешалось в один нестройный гул. Шура снова был героем толпы. Среди всей этой суматохи только штальмейстер, бородач и Шура сохраняли относительное спокойствие. Шура просто не знал, что делать. Руки вдруг стали ему мешать, он то прятал их за спину, то глубоко засовывал в карманы, то скрещивал на груди, а потом опять тут же прятал за спину. Бородач безмятежно улыбался, опираясь на свою форсистую трость. А штальмейстер, внимательно вглядываясь в бушующий зал, оценивал обстановку. И оценил ее правильно. Теперь, когда мальчик согнул прут, пусть согнул чуть-чуть, пусть сомнительно, он ли это сделал или ему помог удивительный бородач,- количество желающих помериться силой с Ваней возрастет. Пуд побежден, и немало найдется людей, готовых показать свое превосходство над поверженным кумиром. Придя к этому выводу, штальмейстер поднял руку и хорошо тренированным голосом прокричал: "Господа, продолжаем! Желающие принять участие в состязании - прошу на арену". Конца выступления наш герой не видел. Сжимая в руке денежную бумажку, он вышел из цирка имеете с бородачом, и их тут же впитала в себя плотная, пестрая ярмарочная толпа. У какого-то павильона бородач остановился, положил Шуре руку ни плечо и сказал: "Ну, прощай. Как-нибудь встретимся, Кучкин я, борец, не слыхал про такого? Потом, чуть подумав, добавил:- Прут то я действительно немного того, подогнул. Но ты парень здоровый,еще не то делать сможешь. А что сжулил, так ведь в цирке без того не проживешь",-И бородач, добродушно хохотнув, исчез в базарной толкучке. Шура стоял растерянный. Сложной штукой оказался цирк. С одной стороны, он вроде бы проиграл. Но в то же время его похвалил, обнадежил этот большой и сильный человек. Деньги, конечно, он заработал нечестно. Но ведь и штальмейстер тоже жук, знает, что никому из соревнующихся не удастся вернуть свой залог, вот и обирает простаков. А Сандов? О, Сандов! Это спортсмен, настоящий спортсмен, честный и гордый... Дойдя в своих сложных размышлениях до Сандова, Шура почувствовал, как гадко стало у него на душе. Все сразу прояснилось. Как далек этот ярмарочный балаган, этот мелочный торг от красивого культа силы, от благородного мужества Сандова! Как все это непохоже на ту блистательную победу, которой он добивался в долгие часы тренировок, которую видел в рассказах Клима Иманоиича, в беседах с дядей Гришей! Сейчас Шура оказался от нее дальше, чем когда бы то ни было раньше. Так бродил он по ярмарке из одного ее конца в другой, проклиная цирк, проклиная себя, ненавидя всех этих толкущихся, снующих, суетливых людей А когда стемнело, Шура снова оказался у дверей цирка.
Начиналось вечернее представление. В толпе у входа только и разговоров было, что о дневных событиях. О том, что какой-то мальчонка показал силу необыкновенную и как понесли простаки червонцы в залог хитрому щтальмейстеру, но никто потом не смог согнуть этот знаменитый Ванин прут. Уплыли денежки простаков в карман хозяина балагана, а Ваня Пуд восстановил свое имя сильнейшего человека. Суждения высказывались разные. Одни говорили, что мальчишка был удивительно силен, другие - что это все хитрости циркачей: денежки, мол, из простого народа выманивают.
Выступление прошло спокойно. Опять были и дрессированные собачки, и лошади, и клоуны, и фокусник. Только Ваня Пуд вышел насупленным, сердитым. Штальмейстер уже не предлагал никому мериться с богатырем силой. Проделав все, что положено, Ваня под редкие хлопки покинул манеж. Так, сжавшись в комочек, он просидел довольно долго. Выглянул из своего укрытия, он увидел то, чего больше боялся: прямо к нему с фонарями приближались два служителя, проверявших помещение цирка, прежде чем оставить его на ночь. Мальчику нечем было бы оправдаться, заметь они его в этом укромном уголке - отсюда путь вел прямо в полицейский участок.
На счастье, все лампы в цирке были погашены, и увидать прячущегося человека было нелегко. Шура быстро юркнул в один из ящиков, который был открыт и лежал иабоку. Там оказались солома и стружки, видимо, перевозили какой-то хрупкий реквизит, и мальчик зарылся в них с головой. Сделал он это вовремя: блики огня покачивающихся фонарей скользнули у него над головой, и он услышал совсем близко голоса. Огни удалились, люди ушли. Сон и усталость взяли свое. Шура заснул. Проснулся он от голода и сильной жажды. Осторожно встал и отправился по цирку в поисках ведра с водой. Ведра не нашел, но зато обнаружил нечто, повергшее его в совершенный восторг,- гири и штанги, реквизит выступавшего силача. "Очень хорошо,- сказал себе будущий победитель .Сандова.- Теперь я смогу испытать свою силу". Но как Шура ни старался, он смог лишь чуть-чуть оторвать тяжелую штангу от земли. А Ваня Пуд поднимал ее на вытянутые руки без видимого труда. Так в темном закутке пустого цирка, на рассвете дня, не предвещавшего ничего хорошего, Шура Засс понял, как далека его дорога к победе над знаменитыми соперниками. Цирк просыпался. Из клеток и стойл доносились вой и всхрапывание пробудившихся животных, мучимых, как и наш герой, голодом и жаждой. Скоро должны были прийти служители. Пора было выбираться на волю. Шура пополз вдоль края тента, ища место, где его можно было бы приподнять и выбраться из балагана. В одном углу веревки были натянуты не очень туго. Шура приподнял брезент, и в глаза ему ударили лучи восходящего солнца. Несколько минут он стоял в растерянности. Нужно было что-то делать. Первая мысль - гнев отца. За отлучку без разрешения отец мог не только жестоко избить, но и совсем выгнать из дому. Однако иного выхода, кроме как отправиться домой с повинной, в голову не приходило. Мелькнула, правда, робкая надежда попроситься служить в цирк. Но перипетии прошедших суток отогнали ее прочь. И наш герой зашагал к дому. Разочарование, боязнь отцовского гнева, стыд - все это удлиняло и без того неблизкую дорогу. Шура шел кружным путем, через овраги и перелески - не хотел встретиться с кем-нибудь из знакомых.Садмили сбитые в кровь ноги, нестерпимо хотелоеь есть и спать. Хорошо еще, что удалось напиться из ручья... Около полудня он толкнул дверь дома. Его никто не встретил. На столе нашел кусок хлеба и луковица. Съев этот нехитрый хирч. Шура тут же за столом и заснул. Разбудил его старший брат. Беседа братьев была предельно краткой.
- Где ты был нею ночь? Вскоре пришла мать с остальными детьми - оказывается, вся семья с раннего утра ушла на поиски в окрестные овраги. Думали, случилось несчастье. А может, бандиты украли младшенького из семьи Зассов... Шура отвечал на расспросы неохотно, прятал глаза. Все решила мать. "Седлай лошадь и езжай в поле,- сказала она.- Отец вернется, узнает, что ты работаешь,- авось смилостивится". Но случилось иначе. -Шура возвращался домой после тяжелого трудового дня, которому предшествовали сумбурные цирковые приключения и беспокойная ночь. Он чуть было не падал с ног от усталости. И тут в дверях дома перед ним вырос отец. Старший Засс уже был, видимо, осведомлен о всех приключениях сына - кнут в руке свидетельствовал об этом. Позже, вспоминая этот эпизод своего детства, в одном из интервью знаменитый цирковой актер Александр Засс употребил английскую поговорку: "Можете радоваться, что вам не пришлось носить мои ботинки". Поговорка эта идентична русской: "Хорошо, что ты не побывал в его шкуре". А "шкура" Шуры в тот вечер, надо сказать, трещала по всем швам. Отец не сказал ни слова, пока не закончил свою работу кнутом по спине сына Потом он произнес всего несколько слов: провинившемуся предстоит жить в чулане на голом полу и питаться хлебом с водой. Даже заработанные Шурой в цирке деньги не смягчили его гнева. Такой режим продолжался три дня. На четвертый день Шуре было объявлено, что он уезжает на год в дальнюю деревню подпаском. Отец договорился с управляющим об этой черной и неблагодарной работе для своего младшего сына с целями чисто педагогическими - самоволие должно быть строго наказано. |
Сайты партнеров:
|
| Copyright © Silacheloveka.ru, 2007-2016 | |||||
Силачи XX века
Силовой экстрим
Интересные статьи
Здоровье
Сила красоты